Новости

Позывной «Витаминка»

‍​​​​​​​Медицинская сестра инфекционного отделения Пензенского областного клинического центра специализированных видов медицинской помощи Наталья Михайловна Кирпичёва:

«Не хочется говорить о своём возрасте, но я уверена, что молодости и огня во мне хватит на многих. Именно это горящее пламя и привело меня с началом пандемии в «красную зону» инфекционного отделения.
Это желание помогать в своё время стало причиной выбора профессии. Как и многие девчонки отучилась в медицинском училище, пошла на работу, вышла замуж, появились дети. Знаете, сложностей я никогда не боялась, а к каждому пациенту относилась как к своему хорошему знакомому. Поэтому и не пошла учиться дальше, поняла, что нашла своё место в жизни.
За свою двадцатилетнюю практику помню, наверное, каждого, кто прошёл через мои руки. Ну а когда в страну пришёл коронавирус, не испугалась, а осознавая свою нужность людям, я сама пришла в «красную зону». Вначале работала в столичной больнице, а в начале 2022 года, когда ковидные волны практически сошли на нет, вернулась в Пензу, где продолжила работать в инфекционном отделении. В этот же год началась специальная военная операция, которая, также как и коронавирус, изменила многие и многие человеческие судьбы. Возвращаясь домой со смены, я усаживалась перед телевизором и слушала новости. При этом я очень хорошо понимала – как же сложно там нашим ребятам.
В определённый момент я поняла, что хочу помочь.
Нет, сравнивать пандемию со специальной военной операцией, конечно же, нельзя. Но в обоих случаях это всё-таки война! Война, в которой гибли и гибнут люди. Только в случае с ковидом врага не видно, он может прятаться где угодно и поразить тебя в самый неожиданный момент, даже когда находишься дома. На СВО же, как думалось, всё гораздо очевиднее.
Забегая вперёд, скажу – я ошибалась, коварство киевского режима настигло меня не на передовой, не в виде разорвавшегося снаряда, а ударом под дых. Но обо всё по порядку…
В общем, в определённый момент я решила, что поеду на СВО в качестве медицинской сестры. Пришла в военкомат, а мне говорят, что не подхожу по возрасту. В итоге сила моего убеждения перевесила. Потом всё происходило очень быстро – за несколько дней прошла необходимую врачебную комиссию, и уже на следующий день после получения разрешения вместе с другими пензенскими добровольцами в качестве младшего сержанта медицинской службы я уехала защищать нашу Родину.
Свой первый день на СВО я помню очень хорошо: на «ленточке» нас встретил дождь, туман и слякоть. Однако времени не было не то чтобы осмотреться и познакомиться, его не было даже для того, чтобы умыться с дороги – с первых минут началась работа в госпитале. Если вы сейчас спросите меня – помню ли я своего первого пациента из числа наших бойцов, то отвечу, что нет. Ведь в той или иной помощи нуждался каждый, кто там находился. Зачастую и доброе слово поддержки оказывало позитивное влияние. То есть буквально с первого дня своего нахождения на СВО я поняла, что оказалась именно там, где и хотела. Там, где больше всего нужна людям…
На протяжении следующих месяцев поспать удавалось небольшими урывками, перекусывали тоже на ходу, а о «банном дне» приходилось только мечтать. Но не потому, что условий для всего этого там нет – обеспечение и бытовые условия находились на должном уровне, - а потому, что для всего этого там нет времени…
Практически с первого дня пребывания на СВО ребята прозвали меня «Витаминкой». Наш госпиталь был передвижным, приходилось бывать в непосредственной близости с линией соприкосновения и в небольших селениях, где мы оказывали медицинскую помощь, в том числе, и местному населению, которое благодарило нас чем могло – кто-то приносил свои огородные запасы, кто-то молоко от единственной уцелевшей коровы…
Именно молоко, послужившее инструментом диверсии, чуть было не стало для меня причиной трагедии.
Произошло это в небольшом посёлке. Я узнала, что рано утром в определённую точку откуда-то привозят молоко на продажу. Искала не долго – это оказалась небольшая грузовая машина, рядом с которой кроме продавцов мужчины и женщины никого не было. Мужчина, когда наливал молоко в пластиковую бутылку, всё время меня о чём–то расспрашивал – кто я, где и кем служу и так далее. Разумеется, никакой информации он от меня не получил, но я и не насторожилась! Потому что подумала, что это обычные местные люди. Потом эта доверчивость чуть не стоила мне жизни…
Вернувшись в госпиталь, я выпила полбокала молока, решив остальное отдать идущим на поправку бойцам.Бог уберёг – отдать молоко ребятам я не успела. Практически сразу же мне стало плохо, доходило до потери сознания. Честно говоря, думала, что не выживу. Откачали наши хирурги, которые боролись за меня сутки. Я и сейчас говорю вам это со слезами на глазах, так как никогда и никому не рассказывала об этом раньше, даже моя семья не знала. Так вот, немного позже появилось предположение, что это была диверсия, ведь в том молоке находился крысиный яд. Но сейчас, по возвращению с СВО, вспоминается не чья-то подлость, а героизм наших ребят, наших медиков.
Сила духа российских бойцов воодушевляла, была запредельной. Именно этим качеством в совокупности с профессионализмом врачей, я могу объяснить случаи невероятного спасения.
Надо понимать, что большинство ранений случались от разрывов артиллерийских снарядов и мин. Наравне с этим было много и осколочных ранений. Так вот, одному парню осколок попал прямо в сердце. К нам его доставили еле живого, шансов на положительный исход почти не было. На тот момент хирург не спал сутки, но, ни на кого не перекладывая свои обязанности, взялся за операцию. Не знаю, сможете ли вы это себе представить, но, находясь практически в полевых условиях, доктор извлёк сердце этого молодого человека, которого наверняка дома ждёт мама, жена и дети, и буквально на ладонях удалил осколок! При этом сердце нашего парня продолжало биться! Вот это понимание силы воли, силы стремления к жизни русского человека остались во мне навсегда. Разве можно победить такой народ? Нет! Ведь наши сердца наполнены любовью к дому, к людям, к Родине - я видела это собственными глазами».